Автомобильная геронтология
О старинных автомобилях много и интересно пишут в специализированных изданиях и глянцевых журналах. Олдтаймер – это предмет коллекционирования и игрушка миллионеров. Для владельца "Олдтаймер-Галереи" Ильи Сорокина старинные автомобили – это бизнес. Молодой специалист Про себя Илья Сорокин говорит, что он бизнесмен, а старинные автомобили – это прежде всего бизнес. Он не покупает и не продает коллекционные "Мерседесы" и "Ягуары", не занимается реставрацией. Бизнес Сорокина иного рода – он создает рынок старинных автомобилей в России. Начинал бизнесмен, как и многие его ровесники, со стипендии. "В 1990 году я закончил Московский авиационный технологический институт имени Циолковского, – рассказывает Илья Сорокин. – Я инженер, испытатель летательных аппаратов. Ни дня не работал по специальности, потому что нам сказали: работы для вас нет, давайте сами, как можете. Я, как и многие мои сверстники, был честным комсомольцем и правильным мальчиком – не был ни хулиганом, ни фарцовщиком. Если бы не события в стране, я бы, наверное, стал лояльным гражданином и хорошим инженером, который двигает вперед науку. Правда, еще в институте меня пугала перспектива провести всю жизнь за колючей проволокой в закрытых НИИ и КБ, где мы проходили практику. Поэтому, когда выяснилось, что инженеры моей специальности не нужны, я занялся делом, очень далеким от военной авиации. Первый мой бизнес был связан с компьютерами. Этим тогда все занимались, но мы к делу подходили творчески. Это была еще эпоха до IBM, школы оснащали советскими компьютерными классами БК-0010, которые состояли из одного учительского и 15-20 ученических компьютеров. Поскольку компьютеризацией школ в то время заниматься прекратили, производителям просто некуда было эти классы девать. В то же время был спрос на ПК. Мы по старым советским ценам покупали на заводе компьютерные классы, разукомплектовывали, устанавливали дисководы, подключали принтеры, писали программное обеспечение и продавали отдельные ПК. Честно говоря, мы играли: создавали модель бизнеса и сами ее реализовывали. Это было интересно, и я многому научился, но если бы мы просто покупали и перепродавали компьютеры, с материальной точки зрения это было бы гораздо выгоднее. Только просто торговать мне никогда не было интересно.
Потом я еще занимался микроволновыми печами, но все это было несерьезно. Свое дело появилось, когда в 1993 году из армии вернулся мой брат, потому что вместе мы сила. Брату было 20 лет, мне – 25. По чистой случайности мы стали заниматься автомобильными инструментами. Ни продукты, ни джинсы нас не привлекали, а инструменты, да еще автомобильные, – это нам нравилось гораздо больше. Тем более что это был жуткий дефицит. Сначала мы возили инструменты с голландскими клеймами – они были не самого высокого качества, но гораздо более удобные, чем советские. Своего магазина у нас не было, и мы развозили с братом на машинах (у меня была "семерка", у него – "Ока") товар по торговым точкам, где его продавали по договору комиссии". А потом, по словам Ильи Сорокина, братьями завладела мечта о собственности: "Мы смотрели на владельцев торговых точек и завидовали, что у них есть собственность. Так родилась мелкобуржуазная мечта открыть свой коммерческий киоск. И тут под окнами нашего дома открылась строительная ярмарка 'Миллион мелочей'. Мы взяли контейнер, привлекли к работе родственников и начали воплощать мечту в жизнь. Стартовый капитал нового дела составил $50 тыс. – все, что мы на тот момент заработали. Сначала развитие происходило экстенсивным путем, мы очень быстро еще два контейнера в разных местах поставили – и поняли, что надо идти другим путем". Романтик капитализма Другой путь братьев Сорокиных заключался в том, что они сразу все хотели делать как солидная фирма, а не как владельцы нескольких рыночных киосков. "Поскольку мы с самого начала не просто деньги зарабатывали, а создавали собственное дело, мы ко всему очень серьезно подошли, – рассказывает Илья Сорокин. – Хотя инструментом мы торговали недорогим, мы делали все, чтобы стать фирмой. Например, зарегистрировали в качестве товарного знака собственную фамилию – тогда это еще было можно. И еще на целую кучу названий, которые сами же и напридумывали, получили патент. Например, услышали, что большие домкраты автослесари называют 'крокодилами', и сделали серию Croco-Line. А маленькие по аналогии назвали Frog-Line.
Мы печатали прайс-листы (такого тогда никто еще не делал), стали давать рекламу в местные газеты, вешать всякие смешные объявления. Из-за того что рынок плохо освещен, а зимой темнеет рано, вечером покупателей не было. Тогда мы над своим контейнером повесили несколько мощных прожекторов и потом прямо дома из окна наблюдали: на рынке темнота и пустота, а возле нашего контейнера – толпа покупателей. Было очень приятно, когда нас искали не по номеру контейнера, а по фамилии: 'Где купил? У Сорокиных'. Фактически мы стали брэндом – в пределах Бибиревского рынка. Это был очень увлекательный период – романтика молодого капитализма. Мы, как сказано у Маяковского, не боялись испачкать манишку и вообще ничего не боялись. Мы решили, что строительный рынок мы переросли, и арендовали помещение в торговом комплексе. Это уже был другой уровень, гораздо выше: большое помещение (150 квадратных метров), настоящее торговое оборудование, тренинги для продавцов. У нас с братом было правило: каждый день придумывать хотя бы по одной полезной для дела идее. И мы от него не отступали, все время что-нибудь изобретали. Иногда деньги в сущие глупости вкладывали – например, подвесили свои манекены на колонну в торговом зале: в рабочих комбинезонах, один с молотком, другой с дрелью. Для этого надо было гипсовую маску снимать, полчаса в гипсе лежать. Мы и сами иногда понимали, что заигрались. Но, с другой стороны, думали: зато весело, будет что вспомнить". Помимо развлечений братья занимались и бизнесом. В частности, изучив рынок, стали сами создавать ассортимент. "К тому времени мы голландские инструменты закупать уже перестали, стали возить американскую марку Big Red – неплохого качества инструменты, сделанные на Тайване, – рассказывает Илья Сорокин. – Потом посчитали и поняли, что все возить неправильно. Например, мы покупаем верстак в комплекте с деревянной столешницей и резиновым ковриком. Зачем, спрашивается, мы возим в Россию резину и дерево за большие деньги, да еще и пошлину платим? Мы показали коврики в соседнем НИИ резинотехнических изделий: можете сделать такие же с нашим логотипом (уже был зарегистрирован знак 'Сорокинструмент')? Они говорят: мы гораздо лучше можем, у нас куча разработок, космические технологии. С этого, можно сказать, и началось производство. Поскольку ориентировались прежде всего на гаражные сервисы и умелых механиков, которые сами автомобили ремонтируют, мы стали заказывать инструменты, что называется, по своим образцам под своим брэндом". Кризис 1998 года, по словам Ильи Сорокина, пошел компании только на пользу: "Кризис мы пережили довольно легко. В то время как конкуренты разорялись и вывозили деньги за границу, мы продолжали вкладывать деньги в рекламу, которая сильно подешевела, и неплохо себя чувствовали". Любитель старины Сейчас "Сорокинструмент" – это серьезная компания с оборотом более $1 млн в год. Правда, занимается инструментом исключительно Сорокин-младший – Павел, а Илья от семейного бизнеса отошел и занялся делом, с точки зрения брата, рискованным. "В 1999 году появилась идея издавать корпоративный журнал, – рассказывает Илья Сорокин. – Писать про молотки, про домкраты – такой вестник "Сорокинструмент". Но я понимал, что это скучно, а надо делать интересный журнал про интересные вещи. Старинные автомобили меня интересовали с детства. Кроме того, мы тогда спонсировали клуб приключений Дмитрия Шпаро, команду каскадеров. Я решил, что журнал будет писать об этом. Но как-то постепенно остались одни автомобили. Создавался журнал как красивая обертка для нашей рекламы, а в результате я увлекся. Теперь это журнал 'Олдтаймер. Игрушки для больших', 'Олдтаймер-Галерея' – две выставки в год, 'Олдтаймер-Ралли' – гонка на старинных автомобилях (последний раз участвовали тридцать экипажей из четырех стран), которая тоже проводится дважды в год. Плюс прочие акции, связанные с олдтаймерами (презентации, парады и так далее), которые мы проводим от случая к случаю в промежутке между основными выставками. Но, как я теперь понимаю, не реши мы тогда издавать журнал – рынок старинных автомобилей, скорее всего, развивался бы в России по-другому". Создавать рынок Сорокин начал не так давно: "Шесть лет назад я с нуля начал заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас, – старинными автомобилями. Мой бизнес – это коллекционирование коллекционеров: я собираю их на свою выставку. По сути, я занимаюсь созданием рынка старинных автомобилей в России. При этом я вынужден был – именно вынужден – отказаться от уже налаженного и приносящего доход дела. А вынужден был, потому что почувствовал в том числе, что деньги начали меня портить: мне стало неинтересно, тонус пропал. Почему я выбрал старинные автомобили? В этом нет никакого прагматизма – одна лирика. Я люблю старые вещи, люблю все настоящее – металл, дерево... Это не любовь к антиквариату, мне нравятся старые вещи независимо от их рыночной цены. Для меня полувековой давности газета, обнаруженная под слоем обоев во время ремонта, не менее интересна, чем старинная трость с серебряным набалдашником. Близкие мои знакомые говорят, что я человек, обращенный назад: больше люблю вспоминать, чем мечтать. И старые автомобили я люблю не потому, что это очень дорогая антикварная игрушка, – мне запах нравится, нравится руль трогать. Ведь только подумать: кто-то за этот руль держался тридцать, пятьдесят, а то и сто лет назад..." Деньги бизнесмен Илья Сорокин зарабатывает проведением выставок и различных акций с участием олдтаймеров. Денег это приносит немного, но Сорокин говорит, что это только начало, его прибыль целиком зависит от того, насколько велик рынок: "Говорить о коммерческой составляющей этого бизнеса гораздо сложнее, чем о всякой лирике. Потому что если в Германии, Франции, Голландии рынок старинных, или классических, автомобилей давно сложился и процветает, то в России его фактически нет. Причин тому несколько, и одна из главных – это высокая ввозная пошлина. Старинные автомобили облагаются такой же пошлиной, как и иномарки старше семи лет. А у классических автомобилей начала века двигатели бывают очень большого объема... Олдтаймер в приличном состоянии и так стоит весьма недешево – от $80 тыс. Когда мы говорим, что у нас есть рынок классических автомобилей, мы лукавим. На последней выставке 'Олдтаймер' у нас был павильон площадью 8,8 тыс. кв. м – это не очень много по выставочным масштабам. Так нам пришлось постараться, чтобы павильон заполнить, даже с учетом того, что автомобиль – штука крупногабаритная. Есть фирмы, которые реставрируют автомобили: "Молотов Гараж", "Каретный двор", "Лебедев Эксклюзив", "Коллекционные автомобили В. Лен", "Олдтаймер-Сервис" – список можно продолжить. Есть те, кто привозит автомобили из-за границы и здесь их потом продает (в Москве ежемесячно продается около десятка олдтаймеров): коллекционное бюро Chromov Collection, проект "Старое время", аукционный дом "Жокей Клуб Классик". Покупают машины в Германии и США, в Германии они лучше отреставрированы и меньше уезжены. Но в любом случае они лучше, чем трофейные машины. Есть ралли и выставки. Есть клубы и музейные коллекции. Но рынком это пока называть рано. В Европе классические автомобили покупают пожилые плейбои. Это красивая, стильная вещь – по сути, драгоценность. Такой же атрибут, как собственные яхта, вилла, самолет. Обычно говорят, что коллекционирование старинных автомобилей – это хобби миллионеров. Я с этим определением абсолютно согласен". Для того чтобы рынок рос и развивался, Сорокин вместе с другими участниками рынка олдтаймеров старается почаще попадаться на глаза целевой аудитории – большая часть акций с участием олдтаймеров проходит на Рублево-Успенском шоссе. И, по наблюдениям Сорокина, интерес у потенциальных клиентов есть – эту публику давно нельзя заинтересовать "Лексусом", но на старинный "Мерседес" они смотрят с восторгом. "По немецкой классификации олдтаймер – это автомобиль старше 30 лет. Престижней владеть довоенной классикой, автомобилем представительского класса, престижными марками. В России самые популярные – 'Мерседес' и 'Ягуар'. Когда к нам приезжают коллекционеры и любители, например, из Германии и Голландии, – говорит Сорокин, – они очень удивляются, что у нас олдтаймерами увлекаются люди молодые. Это значит, что бизнес будет развиваться". Сам Илья Сорокин старинные автомобили не коллекционирует. Говорит, что для удовлетворения страсти коллекционера ему хватает коллекции домкратов. Их у него больше ста, есть очень редкие и старые экземпляры. "Как-то одна девушка сказала, что я торговец памятью, – говорит Сорокин. – Мне это показалось очень обидным. Потому что никакой я не торговец – я вообще давно с торговлей не связан. Мне не нравится заниматься классическим 'купил яблоко за доллар – помыл – продал за два доллара' и так далее. Это не мое. Мне интересен бизнес по бразильской системе: надо забить больше, чем пропустить. А заниматься в принципе можно чем угодно – песчаными замками, воздушными шарами или старинными автомобилями". ЕКАТЕРИНА ЛЮБАВИНА |
|||||||||
|
